Максианин
Как Владимир Путин слетал как будто на другую планету
20 июля президент России Владимир Путин прилетел на авиасалон МАКС-2021 и, собственно говоря, открыл его. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников наблюдал за тем, как президент изучал возможности новейшего секретного истребителя компании «Сухой» и прояснял для себя, не испортилось ли мороженое «Коровка из Кореновки», которое Владимир Путин пробует на каждом МАКСе, отчего это давно стало одним из главных событий авиасалона.
МАКС времени коронавируса был похож на себя из лучших времен. Те же павильоны в тех же местах, те же в большинстве своем, рискну сказать, экспонаты… Вот только не давал покоя таинственный истребитель компании «Сухой» (легкий тактический однодвигательный самолет (ЛТС) Checkmate) — с одним вроде бы двигателем, но это же не точно… Тем не менее хотя бы история с ним была похожа на интригу авиасалона.
Проход на МАКС должен был происходить по QR-кодам, к этому здесь готовились долго и тщательно, репетировали и с переменным успехом… И ожидания были тревожные, ведь открытых веранд на авиасалоне нет, он по идее и есть огромная открытая веранда, но в этом разве кого-то можно было убедить… Поэтому организаторы вздохнули с облегчением, когда QR-коды вдруг перестали существовать не только в Москве, а и в Подмосковье.
Напротив закрытого павильона в трагических мрачноватых и многозначительных тонах с фигурой шахматного коня на одной из стен и исчерпывающей для догадливых надписью «Шах и мат» на английском языке (в нем и покоился новый истребитель «Сухого») стоял конкурирующий с ним по всем внешним признакам павильон O’Space. То есть он был тех же тонов и размеров. И здесь была более понятная, не только для посвященных, надпись во всю стену: «Технология нагрева табака». Я не мог не заинтересоваться: почему люди здесь решили, что они тоже так масштабно должны быть представлены на МАКСе? Куда взлетают при помощи их продукции? Возвращаются ли?..
— Это у нас известная технология, GLO,— охотно объяснила мне девушка менеджер.— Бездымный мир… Ну GLO! Знаете?
А я и не знал…
— Это пар…— продолжила она.— GLO… Вот здесь новая коллекция стиков, а вот ее жемчужины: стики Ольги Бузовой и Тимати!
Я, признаться, не ожидал, что МАКС для меня начнется именно с этих людей… хотя следовало предполагать…
— А где тут признаки Тимати? — поинтересовался я.
— Только вторичные! — засмеялась девушка.— Вот на упаковке нарисована татуировка Тимати!
— Где? — переспросил я, честно вглядываясь.
— Согласна, плохо видно,— пожала плечами менеджер.— А вот на этом стике — губы Бузовой. Она их сама нарисовала!
Она их каждое утро рисует, подумал я, но на упаковке опять ничего не увидел.
— Чтобы увидеть губы Бузовой, надо пройти вот по этому QR-коду…— милосердно пояснила девушка.
Я понимал, что вот этот QR-код не отменит никто и никогда.
Следующим был небольшой павильон «Космическое питание». В него входили «шаурма с курицей», «сицилийская пицца», «банановое парфе»…
— А почему это питание космическое? — спросил я у продавца.
— Во-первых, это рядом с павильоном «Роскосмос». А во-вторых, и это главное, вся еда — в тюбиках. Как в советское время! — засмеялся он.
При этом я уверен, что внутренне он был совершенно серьезен, этот парень лет 20. Так он и представлял себе советское время: ели из тюбиков, пили из ручья… Хотя, с другой стороны, горчица же вроде и правда в металлизированных тюбиках продавалась…
В павильоне компании «Сухой» все сразу было понятно: очень неяркий свет в голубоватых тонах, мерцающие надписи «Цифровые двойники», «Виртуальные испытания»… Все тут было в меру загадочно, как в том павильоне с новым истребителем, только этот был открыт для людей (а не для мишеней).
Ко мне подошли Алексей Харченко и Анастасия Кравченко, пиар-менеджеры концерна. Через пару минут разговора я уже понимал, что главной интригой, утечками в Telegram-каналы внешнего вида части какого-то патрубка нового истребителя, по поводу которого кругом начиналось уже какое-то просто неистовство, мы обязаны именно им. Да они этого и не скрывали.
— Сегодня нас только турки попытаются обойти…— озабоченно говорили они мне.— Вы знаете, да? У них какой-то супербеспилотник… Но перед нами у них шансов нет… Не дадим!..
Я смотрел на них и понимал: нет, эти не дадут. Да никто и не возьмет.
Павильон «Роскосмос» тоже, конечно, не пустовал. Хотя было затруднительно сразу обнаружить здесь что-нибудь необыкновенное.
— Вам самой что больше всего здесь нравится? — спросил я тогда у девушки из издательского дома «Русский космос».
— Вон та ракета, беленькая с зелененьким,— сразу кивнула она,— и вон тот макет… По-моему, космодрома, что ли…
Этот макет я уже видел. По углам его стояли огромные металлические мачты, перекрывающие все здания и стартовые столы на земле и уходящие куда-то, казалось, прямо в этот самый роскосмос.
— Вы знаете, что это за мачты такие? — спросил я ее.
— Нет, но это же просто красиво,— можно сказать, пропела девушка мне в ответ.
— Это молниеотводы,— пояснил ей теперь уже я сам, спросивший об этом минут десять назад других людей.
Допотопность идеи, надеюсь, искупалась ее вероятной эффективностью.
Я спросил теперь у исполнительного директора по пилотируемым программам «Роскосмоса» Сергея Крикалева, легендарного советского и российского космонавта, где тут найти новые скафандры, про которые говорят, что они легко то ли расстегиваются, то ли вовсе разделяются на две части в очень нужном иногда месте.
— Нет,— резко ответил господин Крикалев.— Я про такое ничего не знаю. Откуда вы взяли?
Через несколько минут в соседнем павильоне я уже разглядывал новые скафандры производства НПП «Звезда». Сотрудник НПП Андрей Черкасов увлеченно рассказывал мне, что один из двух новых скафандров, «Сокол №002», и правда разделяется (то есть еще на Земле можно, как говорится, приспустить штаны).
«Сокол» за номером 001 оказался на молнии и открывался с плеча. То есть это была полноценная «косуха».
— Сейчас уже традиций нет таких, как раньше,— вздохнул Андрей Черкасов,— я же понимаю, что вы имеете в виду… Ту историю с Юрием Гагариным… И когда потом началось… традиционно справлять малую нужду перед полетом… Да, идет от Гагарина… Но сейчас космонавты это место по пути к космическому кораблю объезжают по другой дороге… И деревца знаменитого уже нет… Да, можно понять: тогда долго было лететь, чуть ли не двое суток, а сейчас два часа — и ты на месте, и все, скафандр можно снимать… А до этого, конечно, только памперсы…
Между тем в павильоне «Роскосмоса» появился генеральный директор госкорпорации Дмитрий Рогозин. Я сразу подошел к нему.
— Дмитрий Олегович, я вот осмотрел ваш павильон, но так и не понял пока, чем вы ответите Илону Маску…— признался я.
— Мы ему не отвечаем (только иногда в Twitter и Instagram.— А. К.)! — воскликнул Дмитрий Рогозин.— Главное для нас сейчас — чтобы было все новое! Новые ракеты, новые космодромы!..
— И новые многоразовые корабли будут? — переспросил я, так как мне очень хочется, чтобы были.
— Будут! — заверил меня Дмитрий Рогозин.— Да, в 2023 году.
— Обещаете? — переспросил я.
— Обещаю,— коротко кивнул он.— На испытаниях уже…
«Буран» тоже когда-то был на испытаниях, сказал я. Но не в слух, конечно.
— Смотрим корпус, получаем некоторые проблемы, уже исправляем… В середине декабря 2023 года (позже в 2023 году уже не бывает, а поскольку еще раньше уже пообещали, и не только мне, запустить многоразовый корабль именно в 2023 году, то вот, значит, и декабрь…— А. К.) с космодрома Восточный, с нового старта, который сейчас строится активно, вторая очередь, если что… Полетит «Ангара», и это будет первый тестовый полет… И этот корабль, конечно, более мощный, чем там Crew Dragon или какой-то Starliner … Потому что это корабль для дальних экспедиций… Аналог американского Orion … У него порог термозащиты способен спасти экипаж и корабль даже в условиях, когда скорость вхождения в атмосферу гораздо выше, чем первая космическая… То есть он специально для возвращения с Луны, например…
— Да,— вздохнул я,— вот Маск прямо говорит, что если полетят люди с ним на Марс, то вернутся не все…
— У нас безопасность — главный критерий,— предупредил меня Дмитрий Рогозин.
— Поэтому о полетах на Марс даже и не мечтаем,— констатировал я.
— Полет на Марс,— посуровел Дмитрий Рогозин,— могу уверенно сказать, не может быть осуществлен на корабле.
— Почему? — расстроился я.— А на чем тогда?
— Корабль — это очень узкое пространство,— пояснил господин Рогозин.— Чтобы человек перенес такой полет в рамках пускового окна, когда планеты открываются раз в два года… ведь человек все равно будет лететь девять месяцев!.. Если вы находитесь в неподвижном состоянии девять месяцев, если сидите, как я иногда говорю, как шпроты в бочке… в условиях вне геомагнитного поля Земли, которое вас не защищает… Вы получаете изрядную долю радиации… Галактических лучей… Мы вообще не верим, что человек может куда-то далеко отлететь…— внимательно посмотрел он на меня.— А уж перелет девятимесячный… Потом два года ждать, сажая картошку, как в фильме «Марсианин»… чтобы опять открылось пусковое окно… и столько же обратно!.. Нет, невозможно… Сказки… не то, что сказки, а такой красивый пиар-ход для пропаганды своей космической системы…
— Но на чем-то все-таки можно долететь?..— я предполагал, что у Дмитрия Рогозина есть для меня что-то еще.
— Да,— подтвердил он.— Во-первых, надо лететь в составе станции. Люди будут чувствовать себя комфортно, будут перемещаться… заниматься спортом… общаться…. Тогда психике человека легче бороться с агрессивной внешней средой…
— Но облучение-то останется…
— Останется,— недовольно согласился Дмитрий Рогозин.— Но надо думать, как спасти человека! Возможно, понадобятся эксперименты (над ним? — А. К.)!.. То есть мы космос под себя не переделаем. Надо будет видоизменить человека (это, как ему кажется, легче.— А. К.), приспособить его для таких дальних экспедиций!..
Амбиции у Дмитрия Рогозина были, надо признать, грандиозные. Но сначала ему предстоит достроить космодром Восточный.
— А есть еще второе! — продолжил глава «Роскосмоса».— Химические двигатели способны только толкнуть станцию. А такие переходы надо делать с использованием космической ядерной энергетики. Это совершенно новое! Это то, чем мы сейчас занимаемся! У нас же не только «Роскосмос» есть, а и «Росатом»!
Я уже беспокоился, не выдал ли Дмитрий Рогозин сейчас какую-то гостайну. Дорого может обойтись…
— А Маск возьмет и долетит…— пожал я плечами.
— Будем аплодировать! — кивнул Дмитрий Рогозин.— Только некому будет… Тому, что останется…
— Вы бы рванули туда? — уточнил я.
— Я? — переспросил господин Рогозин.— Это моя мечта: в космос… С четырех лет в ракетный кружок ходил…
Владимира Путина встречали сердечно
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Владимир Путин прилетел на МАКС на вертолете. Их было даже четыре. Два неожиданно появились слева, два — справа… Это выглядело не хуже демонстрационных полетов, которые предстояли не раньше чем через час.
Приветственное слово Владимира Путина было бы будничным, если бы он вдруг, сказав, что МАКС как всегда устремлен в будущее («А будущее — за беспилотными летательными аппаратами»,— добавил он, придав неожиданно дополнительный смысл и вес уже мифическому, казалось, турецкому супербеспилотнику.— А. К.), не стал бы тут же, на открытии МАКСа, поздравлять с праздником мусульман.
— Так в этом году совпало, что и авиационный праздник… и еще один праздник… Отмечается практически по всей нашей стране. Имею в виду тот праздник, который отмечает значительное число граждан России — мусульман! Сегодня у них один из главных религиозных праздников — Курбан-байрам! Хочу отметить, что примерно 15–20% мусульман работают в авиации и авиационной промышленности…
Нет, мы не удивлены.
Закончив свою речь, Владимир Путин осмотрел несколько вертолетов, подошел к небольшому самолету (еще не истребителю), стоявшему тут же, на свежем воздухе, и теперь необыкновенно разволновался стоявший рядом со мной глава Бурятии Алексей Цыденов. Самолет делали на территории его республики и, как я понял, при его непосредственном участии. И если Дмитрий Рогозин ходил в ракетный кружок, то Алексей Цыденов, судя по всему,— в авиамодельный.
— Нет,— говорил он мне с таким исповедальным видом, как будто перед ним стоял сейчас Владимир Путин (а этого ведь никак не могло быть, потому что мы с главой Бурятии были в «грязной» зоне, а Владимир Путин — «в чистой», а чистую следовало заслужить по крайней мере двухнедельным карантином.— А. К.).
— Хвостовое оперение — из композитных материалов,— повествовал Алексей Цыденов,— киль заставили поменять на металл… процентов 10 композита наберется… заставили нас так сделать…
— И крыло вроде какое-то особенное? — приободрил я его.
— Крыло?! Фишка крыла в том, что оно спереди прямое, а сзади идет подкосом! — воодушевился Алексей Цыденов.— И здесь механизация получилась в итоге очень широкая… и в общем, у нашего самолета самая лучшая экономика!.. Мы собрали весь задел научный!.. Самолет может быть транспортный, а может быть спасательный. Может быть дорогой внутри, как «Мерседес»…
— А этот какой? — кивнул я в сторону стоявшего метрах в 100 от нас самолета.— «Мерседес»?
— Нет-нет, это автобус девятиместный,— рассмеялся Алексей Цыденов.
— И сколько он уже налетал? — как профессионал профессионала спросил я главу Бурятии.
— Он должен налетать,— строго поправил меня Алексей Цыденов.— Он взлетит у нас с вами в конце октября (но он теперь не уточнял, какого года.— А. К.). Сейчас «макетную» комиссию проходит…
Да, не за того я поначалу этот самолет принял.
Владимир Путин между тем уже заходил в секретный павильон. Там ему рассказали про новый истребитель.
— Вот, смотрите,— говорили разработчики (на вид-то истребитель был как истребитель.— А. К.).— Можно вешать обычные, простые бомбы калибра 250, если у заказчика проблемы с финансированием; а можно ракеты «воздух—воздух» средней дальности…
— Для чего? — искренне интересовался президент.
— Для борьбы с терроризмом,— поясняли ему,— с мятежниками… с различными группировками!
Видно было, что президенту здесь очень нравится.
— А вот и само изделие средней дальности! — негромко проговорил разработчик.— Если у заказчика опять нет денег, поставим ему контейнеро-пушечную установку!..
Малый тактический самолет, способный поражать истребители пятого поколения, и правда нравился Владимиру Путину, и, кажется, с каждой минутой все больше. Он бы, может, даже и полетел бы на нем куда-нибудь. А теперь Владимир Путин просто поднялся на него по лесенке.
Следующим пунктом в программе были демонстрационные полеты. Программу полетов сократили в последний момент с 55 минут до 30 (неужели наступило пресыщение?..). Впрочем, этого времени Владимиру Путину хватило, чтобы съесть традиционное мороженое — это событие всякий раз превращается в главное шоу МАКСа.
Теперь, правда, не было продавщицы с лотком. Она бы, может, и пересидела свой карантин, да Владимир Путин не ходил меж павильонов, где она могла бы ему вдруг встретиться, как раньше… А поставить ее у выхода из павильона с истребителем, поражающим, если что, группы мятежников, было бы, видимо, как-то искусственно…
Так что мороженое им принесли все то же самое, что и в прошлые годы, пломбир «Коровка из Кореновки» (на мой вкус, слишком уж сладкое, да и жирное тоже какое-то), хотя на МАКСе его в этот раз нигде не было видно: в этом году контракт заключили с компанией «Русский холод» (и вообще-то если МАКС позволяет себе авиановинки, то Владимир Путин мог бы позволить себе какое-нибудь другое мороженое).
Видимо, решили, что для президента не следует искать добра от добра. Раздали всем рассевшимся в ожидании полетов, ему первому. Потом вице-премьеру Юрию Борисову, главе «Ростеха» Сергею Чемезову, главе Минпромторга Денису Мантурову… Никто не то что не отказывался, а все считали, видимо, что не съесть это мороженое от начала до конца — просто как-то немыслимо и даже необъяснимо будет.
— Денежку заплатил, Денис? — спросил Юрий Борисов Дениса Мантурова.
Тот замешкался (потому что ведь не заплатил).
— Нет, не надо,— махнул рукой Владимир Путин. «Я угощаю» — имелось в виду.
